Протоиерей Игорь Викторович Аксёнов,
председатель Отдела религиозного образования
и катехизации Выборгской епархии,
член Церковно-общественного совета по биоэтике РПЦ,
кандидат философских наук, доцент кафедры теологии РХГА.

ТРАНСГУМАНИЗМ КАК ОЧЕРЕДНАЯ ИЛЛЮЗИЯ В СЕКУЛЯРНОЙ ОПТИКЕ.

Доклад на секции "Актуальные вопросы биоэтики" XXVIII Международных Рождественских образовательных чтений в Москве.

 

В середине ХХ века возникла новая разновидность гуманистического мировоззрения, которая получила название «трансгуманизм», которая сегодня предстаёт не только как философская концепция, но и как международное движение, целью которого, по точному слову Френсиса Фукуямы, является «освобождение рода человеческого от присущих ему биологических ограничений»^[1]. Конечной целью трансгуманизма является достижение бессмертия.

Трансгуманизм утверждает необходимость сознательной, научно-контролируемой эволюции человека как биологического вида с ближайшими целями: увеличить продолжительность здоровой жизни человека и расширить наши интеллектуальные и физические способности. Для этого предлагается биоинженерия человека с использованием последних достижений в нанотехнологиях, биомедицинских технологиях, генетике, нейронауке и компьютерных технологиях.

В определённой комбинации вышеупомянутой биоинженерии человека трансгуманистам видится новый век, в котором люди будут освобождены от того, что христианская антропология называет следствиями первородного греха, - страстности, тленности и смертности человеческой природы, - и что является причиной физических и психических заболеваний, старения и скоротечности человеческой жизни. Таким образом, перед человечеством открывается соблазн достижения постчеловеческого псевдорайского состояния без Бога и тех духовно-нравственных ограничений, которые обусловлены Его образом, лежащим в фундаменте духовно-телесной природы человека.

 

Трансгуманизм на сегодняшний день предлагает три основных направления переформатирования человеческой природы. Это:

1. Виртуально-цифровой человек.
2. Нано-киборгизированный человек.
3. Генетически модифицированный человек.

 

Виртуально-цифровой человек, который, по слову основателя трансгуманистического общественного движения «Россия 2045» Дмитрия Ицкова, будет «способен воспроизводить на небиологических субстратах функции жизни и психики» представляется маловероятным, так как понятно, что воспроизведенная «функция жизни и психики» не есть сама жизнь и жизнь одушевленная, обладающего свободой самопроизвольно, от самого себя начинать новые состояния разумного субъекта. По сути вопрос о создании виртуально-цифрового человека – это вопрос о понимании личности человека, о нашей субъектности.

 Если Ф. Ницше провозгласил «смерть Бога», то постмодернизм логически пришел уже к «смерть субъекта», которая была предвозвещена в работах Ролана Барта «Смерть автора» и Мишеля Фуко «Что такое автор». Если христианский гуманизм увидел в человеке свободного индивидуума, то в постмодернизме человек – это раб обстоятельств его существования, и субъект представляется не более чем набором различных фрагментарных текстов. По этой причине представители постмодерна говорят не о личности, субъекте, а об авторе.

Время от появления книгопечатания до современной информационной революции можно охарактеризовать как эпоху текстов, которая, в своем генезисе, подошла к рубежу девальвации целостных смыслов этих текстов. Интернет, средства массовой информации, социальные сети, рекламные предложения, различные формальные документы – все это представляет сложную мозаику огромного объема текстов, который человек способен воспринимать лишь фрагментарно. Исходя из этого, личность человека в постмодернистской оптике начинает терять свою целостность, распадается на мозаику текстов. При этом, термин «текст» становится объемной метафорой, которая включает в себя любой акт общения, и личность предстает в виде набора разнообразных фрагментов коммуникативных актов. Конечно, при таком взгляде на личность человека, остается один шаг до возможности оцифровать ее и перенести на небиологический носитель.

М. Фуко пишет о возможности «отнять у субъекта… роль некоего изначального основания и проанализировать его как переменную и сложную функцию дискурса»^[2]. В его представлении возможна такая культура, в которой будут присутствовать дискурсы, но функция автора будет отсутствовать. Таким образом, субъект становится необязательным - он растворяется в коммуникации и мозаике текстов. «Если автор в постмодернизме не способен на создание нового текста, но лишь на цитирование чужих текстов, то субъект, таким образом, не способен на поддержание собственного «Я», но может лишь пропускать через себя различные не им создаваемые дискурсы, в которые он погружается в разные моменты времени. Субъект не производит дискурс, он лишь транслирует различные дискурсы, они «говорят» через него»^[3].

Конечно, ни Барт, ни Фуко не говорят прямо о необходимости отказаться от понятия субъекта, личности, но именно их идея «смерти автора» позднее развивается в «смерть субъекта». Точно также как из идей социального конструкционизма^[4], которые видят в личности только социальную конструкцию, радикальный постмодернизм делает вывод, что если личность сконструирована под влиянием социума, следовательно личность могла бы быть сконструирована иной или вообще не сконструирована, что ставит под вопрос реальность существования субъекта.

Такая позиция ума является естественным следствием глубокого падения человека, как свободного субъекта, в собственную природу, которая становится единственным предметом созерцания и осмысления. Духовная слепота, не допускающая бытия Личного, точнее Триипостасного Бога, не позволяет увидеть и личность человека, трансцендентную миру объектов. Объективная же реальность, как чувственная, так и умопостигаемая поддается счислению и, соответственно, может быть оцифрована.

Но, только как нам быть со свободой человека? Неужели это только иллюзия?

Да и дискурсы не возникают сами по себе, вне социальных взаимодействий свободных личностей. И разве субъект, еще до освоения им языка, не испытывает личных переживаний радости, боли, голода, которые персонифицируют его бытие и отличают от других людей. Эти личные переживания затем только встраиваются в социальную матрицу культуры, которая оформляет их выражение.

С христианской точки зрения, личность человека трансцендентна его природе, как об этом лаконично написал Владимир Лосский: «Личность, этот образ Божий в человеке, есть свобода человека по отношению к своей природе»^[5] и «есть несводимость человека к природе»^[6]. Все в природе, как человека, так и всего тварного мира детерминировано цепью причинно-следственных связей от самого начала, от самой первой Причины всего сущего, Которая Сама не имеет причины. А человек метафизически свободен, а поэтому он и не часть этого мира, хотя в нем и пребывает, и поэтому возможно различать нравственное и безнравственное в человеке, и, в отличие от всех других форм жизни, многие из которых не лишены разумности, судить его поступки и слова.

Как точно подметил испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет, в отличие от всего в мире, человек «никогда не является человеком безусловно; напротив, быть человеком как раз и означает быть всегда на грани того, чтобы не быть им… В то время как тигр не может перестать быть тигром, детигрироваться, человек живет в постоянной опасности дегуманизироваться»^[7].

«Животное неспособно высвободиться из ограниченного набора естественных актов — исключить себя из природного мира, — поскольку оно и есть самое природа… Но человек, бесспорно, несводим к собственным обстоятельствам. Он лишь погружен в них… Человеческое и природное бытие полностью не совпадают… Человек одновременно и естествен, и сверхъестествен. Это своего рода онтологический кентавр, одна половина которого вросла в природу, а другая — выходит за ее пределы, то есть ей трансцендентна…

Природное, или естественное, человеческое начало осуществляется само по себе… Наоборот, сверхъестественное, надприродное в человеке никак не может считаться осуществленным, итоговым — он всегда в стремлении к бытию, в жизненном проекте. Это и есть наше подлинное бытие, наша личность, наше «Я»»^[8], — пишет Ортега-и-Гассет.

Можно также привести известные слова прп. Макария Великого: «А ты создан по образу и подобию Божию, потому что как Бог свободен и творит, что хочет... так свободен и ты»^[9]. Прп. Макарий говорит, что человек, сотворенный Богом метафизически свободным, может свободно выбрать не только самое вкусное из менее вкусного, или более удобное из менее удобного, ибо этот выбор будет определяться его физиологией, природой, но и вообще отказаться, например, от той же пищи ради принципа или идеи. Человек может свободно определять образ бытия своей природы вплоть до принесения себя в жертву по нравственным соображениям.

В связи с этим, конечно, закономерен вопрос: как можно оцифровать то, что трансцендентно миру объектов? И возможен ли алгоритм метафизической свободы? Поэтому, с моей точки зрения, создание виртуально-цифрового человека невозможно по причине субъектной трансцендентности человека его собственной природе.

 

Нано-киборгизированный человек может появиться в результате конвергенции медицинских и нанотехнологий, вместе с робототехникой. Тело нано-киборгизированного человека будет представлять симбиотическое единство природного и технологического, как на обычном, так и на нано-уровне. В результате «произойдет функциональная деконструкция человеческой телесности, в ходе которой будет утрачена унифицированная модель репрезентации человеческого… А это, в конечном счете, создаст проблему родовой самоидентификации»^[10]. Все это, по мере развития технологий, может порождать все новые слои проблем как социального и культурного, так и личностно-экзистенциального порядка, потребует переоценки человеческих ценностей и формирования новых моделей поведения в социуме.

В какой-то степени, мы уже сегодня сталкиваемся с этими проблемами в связи бурным развитием информационных технологий. Хотя сегодня информационные технологии еще и не интегрированы в человеческую телесность, однако новому поколению уже сложно представить свою жизнь без смартфона в руках.

Впрочем, думается, что постепенное углубление уровня киборгизации человека породит не больше вопросов, чем сегодня. Главной особенностью нано-киборгизированного человека является то, что им не рождаются, т.е. возможные технологические интервенции в природу конкретного человека не могут воспроизводиться, а поэтому не могут стать и общим природным свойством будущих поколений, что снимает остроту вопроса в отношении к подобным попыткам усовершенствования естественного состояния человеческой природы в ее динамике от рождения к смерти.

 

Как представляется, наиболее близко к реальной возможности реконструирования человеческой природы научно-технический прогресс подошел в области применения современных биомедицинских технологий, которые являются своеобразным «ключом», который открывает дверь для трансгуманистических преобразований человека. Потому что переформатирование человеческой природы с помощью генной инженерии неизбежно требует создания человеческих эмбрионов «in vitro».

Следует осознать, что всего за три года, начиная с первых, не очень удачных, попыток модифицирования генома эмбриона человека в Китае в 2015 году^[11] и до рождения в 2018 году первых генетически модифицированных девочек-близнецов Наны и Лулы^[12], генная инженерия человека стала реальностью нашей жизни.  

Китайский ученый Хэ Цзянькуй внёс мутации в гены человеческих эмбрионов, в результате которых родившиеся девочки-близнецы Нана и Лулу несут ДНК, которая препятствует заражению вирусом иммунодефицита человека. Следует подчеркнуть, что он изменил геном совершенно здорового эмбриона и поэтому это была не лечебная процедура, а именно модификация генома человека с целью придания ему новых природных свойств.

Развитие антропогенетики, как мы видим, уже сейчас позволяет вмешиваться в генетический код, что рано или поздно приведёт к различным изменениям в человеческой природе. «Создаётся возможность генного программирования качеств человека через изменение структуры его ДНК, в ходе чего планируется исключение «вредных» генов и добавление «полезных». В итоге предполагается, что человек избавится от большинства врождённых заболеваний и «вредных» предрасположенностей; значительно увеличится продолжительность жизни; станет возможным на генном уровне биологически регенерировать и изменять свои гены, оказывая прямое влияние на общую морфологию, физиологию, обмен веществ и даже психологические особенности человека»[13].

Но, вот вопрос, какие качества человеческой природы будут культивироваться, а какие купироваться?

Длительное исследование, предпринятое Томасом Бушаром с группой сотрудников в Миннесотском университете, которые наблюдали за 350 парами однояйцевых, разлученных в раннем детстве близнецов, и с помощью тестирования и других, принятых в психологии методик, изучали корреляцию различных черт характера между ними, позволило прийти к общему выводу: «наследственность оказывает более сильное влияние на формирование характера ребенка, чем среда и воспитание. Было найдено, например, что стремление к лидерству на 61% определяется наследственностью, традиционализм или радикализм – на 60%, уязвимость стрессами, самоуглубленность и обидчивость – каждая из этих черт на 55%,  оптимизм и жизнерадостность – на 54%, тенденция избегать неприятностей, риска – на 51%, агрессивность – на 48%, стремление к успеху – на 46%, самоконтроль – на 43%, потребность в общении – на 33%»^[14].

Основоположник философской антропологии Макс Шелер справедливо утверждает, что «…всякий «подлинно человеческий акт» изначально «двойственен»: одновременно духовен и инстинктивен… Каждый феномен человеческой жизни… - это единство инстинктивно-витальных и культурно-духовных начал…»^[15].

Современная психология утверждает, что характерологические тенденции человека «генетически заданы как уже имеющиеся, но малоактивные побуждения, эмоции и поведение»^[16].

Таким образом, к существующим медийным инструментам воздействия на сознание и нравственность людей, генная инженерия дополнительно открывает новые возможности для формирования человека будущего, в рамках «свободной рыночной эволюции», с генетически заданными не только физиологическими и психологическими параметрами, но и характерологическими тенденциями.

Но, спрашивается, какие черты характера будут генетически программироваться? Смирение, кротость, честность, щедрость, верность, или стремление к лидерству, успеху, амбициозность, приспособляемость, самоконтроль и т.п. Ведь уже сейчас вспомогательные репродуктивные технологии стали выгодным бизнесом. Репродуктивные клиники в конкурентной борьбе за клиента ищут способы повысить качество не только своих медицинских услуг, но и качество предлагаемого товара, которым в данном случае являются дети.

Перспективы генной инженерии актуализируют целый ряд биоэтических проблем:

Это, во-первых, отношение к человеческому эмбриону, как расходному материалу. Понятие «избыточные эмбрионы» уже вошло в понятийный аппарат репродуктологов.

Во-вторых, выбор генетических характеристик ребёнка нарушает его право на автономность и целостность.

Юнгер Хабермас справедливо замечает: «Планирующее программу лицо в одностороннем порядке, не подчиняясь никакому обоснованному консенсусу, распоряжается генофондом другого человека, по-патерналистски задавая в отношении зависимой от него личности направление развития, релевантное на протяжении всей истории ее жизни. Зависимая личность может интерпретировать намерение «программиста», но ревизовать его или сделать недейственным она не в состоянии. Последствия необратимы…

…Любая личность, независимо от того, является ли она генетически запрограммированной или нет, может отныне рассматривать строение своего генома как следствие некоего с ее точки зрения предосудительного действия либо бездействия. Взрослеющая личность может призвать своего дизайнера к ответу и потребовать от него объяснения, почему тот, решив наделить ее математическими способностями, совершенно отказал ей в способности добиваться высоких спортивных успехов или в музыкальной одаренности…»[17].

В-третьих, генная инженерия подразумевает «утилитарно-инструментальное отношение к ребенку как к товару»^[18] и формированию рынка «дизайнерских эмбрионов».

В-четвёртых, генная инженерия изменяет всю наследственную линию человека. Как сам «дизайнерский ребёнок», так и его будущие потомки будут генетически модифицированными. И возникает вопрос, «сумеют ли последующие поколения в случае вторжения в их генетические структуры примириться с тем, что они не смогут осознавать себя как нераздельных авторов собственной жизни»[19].

В-пятых, генная инженерия представляет из себя скрытую форму евгеники, которая приведёт к девальвации человеческого достоинства и потери равной ценности всех людей. Что, в свою очередь, может привести к дискриминации обычных, не модифицированных людей.

И, наконец, нельзя не видеть, что применение подобных технологий тождественно «высоко рискованным медицинским экспериментам над человеком»^[20].

Существует, также, большая опасность, что вмешательство в геном человека приведет «к угрозе трансформации не только человеческой телесности,… но и черт личности, особенностей ее индивидуального сознания, ее эмоционального строя, духовного мира»^[21].

Как пишет Юнгер Хабермас, «надежды некоторых генетиков на то, что эволюция вскоре может оказаться в их руках, сотрясают категориальное различие между субъективным и объективным»^[22]. Поэтому достижения научно-технического прогресса в области генной инженерии, обещающие человеку небывалые возможности преобразования окружающего мира и свободу от собственных биологических ограничений, на самом деле низводят человека до статуса объекта, который может быть спроектирован и сформирован по желанию третьих лиц. Таким образом, «технически покоренная природа вновь включает в себя человека, который прежде, пребывая в технике, противостоял ей как господин. Вместе с вмешательством в геном человека господство над природой оборачивается актом покорения человеком самого себя»^[23].

 

Поэтому «триумф» человека в достижениях научно-технического прогресса и его стремлении усовершенствовать человека, одновременно низводит человека в положение «устаревшего», и вводит его в пагубный круг перманентного усовершенствования, в конце которого он рискует вообще потерять понимание «человеческого».

 

[1] Fukuyama F. Transhumanism // Foreign Policy. 2004. 1 Sept. Цит. по: Б. Г. Юдин. Гуманистические ценности в контексте трансгуманизма // Глобальное будущее 2045: Антропологический кризис. Конвергентные технологии. Трансгуманистические проекты: Материалы Первой Всероссийской конференции, Белгород, 2013 год. Под ред. Д. И. Дубровского, С. М. Климовой // М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2014, с. 41.

^[2] Фуко 1996 – Фуко М. Что такое автор? // Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Касталь, 1996. С. 40.

^[3] Труфанова Е.О. Я как реальность и как конструкция // Вопросы философии. 2017. № 8 // http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1729&Itemid=52.

^[4] «Социальный? конструкционизм объявляет «Я» социальной конструкцией. Это означает, что «Я» не существует изначально, не заложено природой человека, но конструируется обществом, частью которого индивид является. Ребенок представляет собой изначально лишь человеческий организм, способный к усвоению определенной «программы», но «запуститься» эта программа может только в обществе других людей (Никитина Е.А. В поисках утраченного единства сознания: исчезло ли Я? // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 2009. No 5. С. 31–44): сознательным существом человек становится лишь в обществе, через усвоение языка, логики, стереотипов и норм поведения и т.д.» //  Труфанова Е.О. Я как реальность и как конструкция // Вопросы философии. 2017. № 8 // http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1729&Itemid=52.

^[5] Лосский В. Н. Догматическое богословие. Образ и подобие [Электронный ресурс] // Образовательный портал «Слово». URL: http://www.portal-slovo.ru/theology/37571.php?ELEMENT_ID=37571&PAGEN_1=5 (дата обращения: 01.03.2018).

^[6] Лосский В. Н. Богословское понятие человеческой личности [Электронный ресурс] // Онлайн библиотека сайта «Православие и мир». 2011-2018. URL: http://lib.pravmir.ru/library/readbook/312 (дата обращения: 01.03.2018).

^[7] Хосе Ортега-и-Гассет. Размышления о Дон Кихоте // http:// lib.ru/FILOSOF/ORTEGA/ortega05.txt

^[8] Хосе Ортега-и-Гассет. Размышления о технике. Журнал «Вопросы философии», № 5, 1993. С. 164–232. // Электронная публикация: Центр гуманитарных технологий. — 01.03.2010. URL: http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/5483

^[9] Макарий Египетский, прп. Духовные беседы [Электронный ресурс]. – Беседа 15. [П.] 21 // Библиотека Якова Кротова. URL: http://krotov.info/acts/04/makary_vel/makari15.html (дата обращения: 01.03.2018).

^[10] Беляев Д. А. Перспективные антропологические модели постчеловека: трансформация человеческой природы и сверхчеловеческая атрибутика // Глобальное будущее 2045: Антропологический кризис. Конвергентные технологии. Трансгуманистические проекты: Материалы Первой Всероссийской конференции, Белгород, 2013 год. Под ред. Д. И. Дубровского, С. М. Климовой // М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2014, с. 49.

^[11] Слухи подтвердились: ученые впервые отредактировали геном человеческих эмбрионов [Электронный ресурс] // InoPressa. 2015. 23 апреля. URL: http://www.inopressa.ru/article/23Apr2015/wp/genomes.html (дата обращения: 27.01.2016)

[12] Алексей Алексенко. Прогресс невежества: зачем китайцы отредактировали Нану и Лулу? // https://snob.ru/entry/168786

[13] Беляев Д. А. Перспективные антропологические модели постчеловека: трансформация человеческой природы и сверхчеловеческая атрибутика // Глобальное будущее 2045: Антропологический кризис. Конвергентные технологии. Трансгуманистические проекты: Материалы Первой Всероссийской конференции, Белгород, 2013 год. Под ред. Д. И. Дубровского, С. М. Климовой // М.: «Канон⁺» РООИ «Реабилитация», 2014, с. 47.

^[14] Бушар Т. Е. с соавт. Источники психологических различий: Миннесотское исследование близнецов, воспитывающихся порознь / Реферат. Ж.  95. Психология. 1991, № 10, с. 2.

[15] Шелер М., В: «Соврем. западная социология». М.: Политиздат, 1990 (Ю.Н. Давыдов), с. 397.

[16] Мотков О. И. Как устроена личность. 2005, с. 20-21.

[17] Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. Пер. с нем. — М.: Издательство «Весь Мир», 2002.

^[18] Понкин И.В., Понкина А.А. «Производство дизайнерских эмбрионов. Правовой и биоэтический аспекты» // «Акушерство. Гинекология. Репродукция» 2017 г., № 3. С. 56.

[19] Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. Пер. с нем. — М.: Издательство «Весь Мир», 2002.

[20] Понкин И.В., Понкина А.А. «Производство дизайнерских эмбрионов. Правовой и биоэтический аспекты» // «Акушерство. Гинекология. Репродукция» 2017 г., № 3. С. 56.

^[21] Понкин И.В., Понкина А.А. «Производство дизайнерских эмбрионов. Правовой и биоэтический аспекты» // «Акушерство. Гинекология. Репродукция» 2017 г., № 3. С. 74 -75.

[22] Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. Пер. с нем. — М.: Издательство «Весь Мир», 2002.

[23] Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. Пер. с нем. — М.: Издательство «Весь Мир», 2002.