СЛОВО АРХИМАНДРИТА ФЕОФАНА (АЛЕКСАНДРОВА) (+1852 Г.) В НЕДЕЛЮ 15-Ю ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ.
Возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею. Сия есть первая и большая заповедь (Мф. 22, 37).
Так ответвовал Иисус Христос на вопрос законоучителя-искусителя: какая большая заповедь в законе! Заповедь о любви к Богу есть первая не только по отношению к прочим заповедям, но и по самому времени: ибо получила свое начало еще в раю. Заповеданное прародителям воздержание от плодов древа познания добра и зла требовало от них сей любви к Богу, и служило испытанием в оной. Заповедь первая по преимуществу и достоинству лица, к которому требует нашей любви. Заповедь большая: поелику соединяет между собою два величайших предмета: что может быть во всем мире более Бога, и в нас самих более нашего сердца? Заповедь большая: ибо все прочия правила закона, все другия обязанности наши должны происходить из любви к Богу, и к ней же быть направляемы. Заповедь большая: ибо ею предписанная любовь одна переживет весь мир. Место веры заступит ви?дение, когда узрим Бога лицем к лицу; место надежды — обладание и наслаждение обещанными благами: но любовь в сей жизни только начинается, а раскроется со всею силою в царстве славы и блаженства, и будет продолжаться во всю вечность. Она бессмертна, как и самая душа наша; она вечна, как и сам Бог, начало и конец ея. Любы николиже отпадает (1 Кор. 13, 8).
Что же есть любовь? вообще она есть вожделенное состояние радости и удовольствия, каковыя ощущаем от совершенств любимого нами предмета, и вместе есть желание делать все к удовольствию, пользе, чести и славе любимого нами лица. Посему любовьнаша к Богу есть то чистейшее удовольствие духа, та неизяснимая радость сердца, которая раждается из созерцания божественных Его совершенств, открываемых в царствеприроды, и излиянных на нас благодеяний наипаче в царстве благодати, и вкупепламенное стремление души к исполнению всего того, чтo Ему благоприятно.
Итак высочайшия совершенства Господа Бога и богатыя милости Его, излиянныя на нас, суть сильнейшия для нас побуждения — любить Его: возлюбиши Господа Бога твоего. Возлюби Его потому, что он есть Господь, сый, Который был, есть и будет; Существо высочайшее, и самобытное; благо безконечное и вечное; первый и последний; начало и конец всего, и по всем безпредельным совершенствам существа Своего достоин любви твоей. Возлюби Его еще и потому, что Он есть Бог твой. Сим именем означается все богатство благости Его тебе явленной, на тебя излиянной. Дары природы в тебе, и в видимом мире открытые, чудеса Благодати в Церкви, над тобою совершившияся, блага общественныя в твоем отечестве, непрерывныя благодеяния в твоем доме, всегдашния милости собственно тебе являемыя доказывают, что Он Бог твой; Он совершенствами Своими достоин твоей любви, а благодеяниями приобрел все право на твое сердце.
Первое из совершенств Его есть Благость. Он есть высочайшее благо, весь благо, весь благость. Он благ сам в Себе по соединению всех совершенств; Он благ в качествепричины действующей в отношении к тварям: ибо вся, елика сотвори, добра зело. Он благв качестве причины нравственной — яко высочайший образец совершенства для свободных действий разумных тварей: будите совершенни, якоже Отец ваш небесный совершен есть (Мф. 5, 48). Он благ в качестве причины конечной: поелику все существа разумныя и духовныя в Нем едином обретут свое благо: насыщуся, внегда явитимися славе Твоей (Псал. 16, 15). Итак, если слабые лучи совершенства отражающиеся на тварях столько пленяют нас, если малыя частицы блага, сообщенныя им привлекают наше сердце: то как не любить Источника всякого блага, как не любить Бога?
Второе Божие совершенство есть Вечность. Бог есть альфа и омега, первый и последний, начаток и конец (Апок. 1, 8). Следственно и любовь наша с Него должна начаться и в Нем окончиться. Все вещи в видимом мире стремятся к предназначенному для них концу. Бог есть последний конец разумных тварей и единственное их благо: следственно все сердце наше далжно к Нему обратиться, все мысли и желания наши должны стремиться к Нему.
Третие Божие совершенство есть Довольство. Он есть все, сказал о Боге премудрый сын Сирахов. Он сотворил все; Он содержит все; Он имеет все; Он сам есть все для Себя и для всех: и следственно о каком бы совершенстве ты ни помышлял, о какой бы красотени воображал, какого бы блага ни искал, какого бы удовольствия ни пожелал, — все обрящешь в Нем одном. Чего же ты ищешь, смертный, вне Его? Какого удовольствия надеешься без Него? Вне Его ничто и самое совершенство.
Четвертое Божие совершенство есть Жизнь. Он есть источник приснотекущий собственного бытия; Он есть море неисчерпаемое, неистощимый океан жизни для всех тварей. О нем живем, движемся и есмы. Как душа есть жизнь нашего тела; так Бог есть жизнь самой душа нашей. Премудро рассуждает о сем блаженный Августин. «Каждое существо должно жить по тому началу, от коего имеет свою жизнь. От чего живеть твое тело? От души твоей: ибо по разлучении с нею оно и умирает и истлевает. Откуду имеет жизнь душа твоя? От Бога. Итак каждая из сих двух частей твоего существа должна жить по началу своей жизни. И как тело живет по распоряжению души; так и душа должна жить по воле Божией; различие в том, что душа и тело соединены от Бога необходимым законом природы; а напротив душа с Богом соединяется свободным законом любви».
Пятое Божие совершенство есть Его Блаженство в самом Себе, сообщительное и для других разумных тварей. Посему в едином Боге покой нашего духа. Сколько ни стараются миролюбцы изобретать новых удовольствий, открывать новых прелестей в преходящем образе обветшавающего мира; впрочем истинного покоя и сладкой отрады своему духу не обретут, доколе всем сердцем не обратятся к Господу. Благочестивый царь Израильский на самом опыте изведав недовольство всего мира для своего сердца находит удовлетворение ему в едином Боге: насыщуся, внегда явитимися славе Твоей.
При размышлении о благодеяниих Божиих нам оказанных, во первых: представляется нашему вниманию начало и источник оных — любовь Его. Бог любы есть сам в Себе, длявсех тварей, особено разумных, и наипаче для человека. Он возлюбил нас любовию вечною, возлюбил от самой вечности, возлюбил нас прежде создания мира (Еф. 1, 4).
Доказательства безпредельной любви к нам Божией безчисленны и неописанны. Какое другое существо удостоено толиких милостей, как мы? все твари получили один раз бытие; мы двукратно сотворены. В первом случае Бог избрал и возлюбил нас тогда, когда еще не было нас; в последнем возлюбил нас сущих врагов Своих. В первом случаевоззвал нас из ничтожества; в последнем извлек из бездны греха, который хуже самого ничтожества. В первом украсил образом и подобием Своим; в последнем соделал нас причастниками божественного естества; первого человека поставил господином и владыкою над делами рук Своих в сем видимом мире; нас верующих посадил на небесах во Христе Иисусе, дабы в грядущих веках явить преизобильное богатство благодати Своея в благости к нам во Христе Иисусе. Посему Павел говорит верующим: вся ваша суть: или настоящая, или будущая, вся ваша суть: вы же Христовы (1 Кор. 3, 22).Видите, какову любовь дал есть Отец нам, да чада Божия наречемся и будем (1 Ин. 3, 1).
Каким же образом мы должны соответствовать толикой любви; как сами должны любить толико возлюбившего нас Господа Бога? На сие ответствует закон: возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею(Мф. 2, 37). Сии различныя слова: сердце, душа, мысль, не составляют различия во отношении любви так, чтобы иное было любить Бога сердцем, иное — душою, и другое — мыслию. Сии понятия вместе взятыя означают только полноту и совершенство любви. Сердце означает везде в слове Божием желание, и притом разумное, и следственно самую волю. Любить всем сердцем — есть любить Бога всею волею, всеми желаниями; хотеть всего, что Ему благоугодно; и всего отвращаться, что Ему противно. Душа здесь, и в других местах Св. Писания, означает жизнь: поелику дотоле живем на земли, доколедуша находится в теле. Любить Бога всею душею — есть любить Его всегда, во всякое время, непрестанно, непрерывно, постоянно, неизменно; все время и все мгновения жизни посвящать славе Его. Любить Бога всею мыслию, или, как говорит Евангелист Марк, всем умом, значит — все силы и действия ума устремлять на созерцание премудрости Божией в творении видимого мира, на чтение и слушание святого слова Его, и размышление о нем; на познание из оного всех наших обязанностей к Богу, к себе самим, и к ближним нашим. Кратко сказать: любить всем сердцем означает горячность любви; любить всею душею означает непрерывность любви; любить всем умом означает благоразумие любви. Таковой любви к Богу требует от нас закон.
И можно ли нам иначе, или менее любить Бога? Он не пощадил для нас собственного Своего Сына: Сына Своего не пощаде, но за нас всех предал есть Его (Рим. 8, 32). Он посылает Святого Своего Духа в сердца наши; итак можно ли нам не любить Его всем сердцем и всею душею?
Плоды и доказательства нашей любви к Богу суть следующия: первое, молитва и занятие словом Его. Кого искренно любим, того видеть и с тем беседовать почитаем за первое приятнейшее удовольствие сердца; молитва есть беседа нашей души с Богом. В молитве мы беседуем с Богом; в святом писании Бог беседует с нами. Итак мы любим Бога, если часто, охотно, искренно, благоговейно пребываем в молитве, если изливаем пред Богом всю душу, открываем все сердце Ему яко Отцу чадолюбивому; если часы молитвы суть для нас сладчайшие часы в жизни; мы любим Бога, если слушаем Его в сладость, когда Он беседует с нами во святом слове Своем.
Следствием слушания слова Божия бывает сыновнее послушание Богу, которое есть второе доказательство любви нашей к Богу; оно состоит в исполнении заповедей Его. Сия есть любы Божия, да заповеди Его соблюдаем, пишет возлюбленный ученик Иисуса Христа; и сам Христос говорит ученикам Своим: имеяй заповеди Моя, и соблюдаяй их, той есть любяй Мя. Аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите (Ин. 14, 21).
Третие доказательство любви нашей к Богу состоит в совершенной преданности Его святому промыслу, когда все дела наши, все попечения о себе, всю жизнь и самих себя всецело и безусловно поручаем в полную Его власть; — не только с терпением, но и с благодарностию приемлем от руки Его все скорби, все кресты, кои посылает на нас для искушения и очищения нашей веры, терпения и любви к Нему. В сем состоит истинное самоотвержение, которого Иисус Христос требует от Своих последователей.
Четвертое доказательство истинной любви нашей к Богу есть искренняя любовь к ближнему. Это вторая часть всего закона Божия; это вторая заповедь подобная первой, по словам Иисуса Христа. Сам Бог заповедь о любви нашей к Нему соединяет с любовию к ближнему. Поелику Господь и Владыка всей твари благих наших для Себя не требует, но и нас не хощет видеть неблагодарными: то ко приятию от руки нашей посильной благодарности поставляет вместо Себя ближнего нашего алчущего, жаждущего, нагого, больного; и наши услуги ближнему в лице его Сам приемлет, к самому Себе относит.
Если бы мы на дела любви истощили все наше имение: то раздали бы не свое, а Божие; все Его дар и милость. Если бы даже кто обладая всем миром, отдал и его в пользу бедных; и тот не воздал бы еще соразмерной благодеяниям Божиим благодарности: ибо Иисус Христос говорит: кая польза человеку, аще мир весь приобрящет, и отщетит (Мф. 16, 26), т. е. потеряет душу свою. Посему какая потеря человеку, если всего мира лишится, и сохранит душу свою? и следственно один сей дар, одна душа твоя, христианин, драгоценнее всего мира пред очами Божьими. Но Бог сверх всех Своих щедрот и милостей, уже нам оказанных, обещает еще, за наше милосердие к ближнему, воздать нам целое царство небесное, вечное. Какое новое и сильнейшее побуждение любить ближних яко самих себя!
Но чтобы любить ближних как самих себя, нужно прежде узнать, любим ли подлинно, и умеем ли еще любить себя. Поелику без истинной любви к самому себеневозможно любить и ближнего: иже себе зол, кому добр будет? По мнению нашему тот не любит себя, кто более думает о тени, нежели о теле; любит более одежду, нежели плоть свою. По суду Божию тот не любит себя, кто печется более о теле, нежели о душе; снабдевает более плоть, нежели усовершает свой дух; предпочитает временную жизнь вечной, мир — Богу. Итак любить себя — значит желать себе добра, и делать себе добро: но какое может себе делать добро грешник? Нет другого имени, столь мало соответствующего своему значению, как любовь к самому себе грешика. Нераскаянный грешник не любит, а ненавидит себя: ибо любяй неправду, ненавидит свою душу (Псал. 10, 5).
Итак истинная и чистая любовь к самому себе происходит от любви к Богу, и это естьпятый плод сей святейшей любви. Так, одна любовь к Богу, научая нас всякой правде и святыни, научает нас содержать свой сосуд во святыни и чести, а не в страсти похотней, якоже языцы неведящии Бога (1 Сол. 4, 4). Чрез нее дух наш бывает един дух с Господем, и самое тело наше делается жертвою живою, святою, благоугодною Богу!
Итак возлюбим, и будем любить Господа Бога нашего всем сердцем, всею душею и всею мыслию; будем любить Его так, как бы вовсе для нас не было мира; или пусть он существует только для того, чтобы споспешествовать любви нашей к Богу. Заключим слово наше словами блаженного Августина: «о душе моя! обратися к Тому, Который толико благоволит к тебе; благоговей к Тому, Который толико печется о тебе; ищи Того, Который взыскал тебя; возлюби Того, Который предварил тебя Своею любовию. Господь сотворил нас для Себя, и дотоле сердце наше неспокойно, доколе не обратится к Нему, и не опочиет на лоне Его отеческой благости». В едином Боге покой человеческого духа; итак обратися душе моя в покой твой. Аминь.
Говорено в Спасо-Преображенском монастыре в Казани в 1828 г.