СЛОВО МИТРОПОЛИТА ФИЛАРЕТА (ВОЗНЕСЕНСКОГО), ВОСТОЧНО-АМЕРИКАНСКОГО И НЬЮ-ЙОРКСКОГО (+1985Г.) В ПЯТОК ПЕРВОЙ СЕДМИЦЫ ВЕЛИКОГО ПОСТА.
Исповедь
Вот уже и оканчивается, возлюбленные, первая седмица. Оканчивается и говение тех, кто готовится причащаться Святых Христовых Тайн за Божественной литургией — или завтра, или послезавтра — в воскресный день. А сейчас те, кто оканчивает говение, должны исповедовать грехи свои, чтобы совершилось над ними святое таинство покаяния, которое обычно предшествует у нас таинству Святого Причащения. Должно заметить, что в доброе старое время у нас — на Руси-матушке, не так говели, как говеют теперь. Во-первых, нормальным, обычным порядком считалось совсем не то, чтобы человек говел один раз в году, как делают это в наши дни. Считалось обычном порядком то, чтобы говеть в каждом посту: в Великом посту, Петровом, Успенском и Рождественском, причем в длинные посты многие говели дважды, а то и больше; многие, усердствующие, говели еще, помимо постов, в двунадесятые праздники, в престольные праздники своего храма, своего прихода, в свой день Ангела, в день рождения и т.д. А причащаться один раз в году разрешалось (в виде исключения) только тем, кто по условиям своей жизни, или по каким-нибудь особо уважительным причинам не мог делать этого чаще, нежели один раз в году. Но так было раньше, в нашей русской древности. Уже в последние десятилетия, к сожалению, этот благочестивый порядок начал изменяться: то, что было исключением, стало почти какой-то нормой — большинство считало вполне достаточным для себя говеть один раз в году, во время Великого поста.
Конечно, в нынешних уродливых условиях жизни, в каком-то смысле, и это хорошо, т.к. многие не говеют сейчас по несколько лет, приводя в свое оправдание разные отговорки: то некогда, то какие-то особые причины мешают, то какие-то обстоятельства жизни не позволяют... Против всех этих отговорок св. Феофан Затворник в свое время сказал: «захотел бы как следует, — и все твои помехи отошли бы в сторону», или как он говорил — «топнул бы ногой и сказал “быть по сему”, и все искушения, все мешающие обстоятельства убрались бы с дороги твоей». Но, вот человек отговел, готовится приступить к исповеди, готовится предстать пред Крестом и Евангелием. Не напрасно исповедующийся имеет пред собой на аналое Животворящий Крест и Святое Евангелие. Евангелие — книга закона Божия, закона Господня. Она кающемуся грешнику напоминает о том, что он постоянно нарушает этот Закон, и что для того он и пришел на исповедь, чтобы покаяться в нарушении этого Божьего закона, все преступления против которого ярко и определенно указываются в этой же книге. А Животворящий Крест напоминает о той кровавой цене, которой Господь спас наше человечество. Не будь Крестной Жертвы Христовой, никакое наше покаяние не сняло бы с нас вины за грех: виноват — отвечай; грешил — неси возмездие за грех. Но Господь по милосердию Своему возлюбил нас грешных так, что Сам себя принес в жертву за наши грехи. Он взял на Себя грехи человеческие, пригвоздил их ко Кресту, как говорится в молитвах церковных, и этой жертвой соделал спасению всему человечеству. И не ради наших молитв покаянных, а ради Крестного подвига Сына Своего Единородного, Бог Отец приемлет наше покаяние, и мы очищаемся от грехов наших, — после чего уже приготовляемся принять Святые Дары. На исповеди прежде всего, как огня берегись что-либо скрыть. Лучше вовсе не ходить на исповедь, нежели что-нибудь утаить, т.к. не только ни в одном грехе прощения не получишь, а, наоборот прибавишь еще один самый тяжелый и самый страшный грех. Тот, кто скрывает грехи на исповеди, не только отца своего обманывает, но лжет Духу Святому, — предает поруганию благодать Господню, которую получает истинно исповедующийся. Страшна участь такого человека. Блаженнейший митрополит Антоний (Храповицкий) в своих творениях определенно указывал на то, что те, кто на исповеди умалчивают о своих грехах, свою жизнь обыкновенно оканчивают Иудиной смертью — самоубийством.
Если исповедующийся что нибудь скрывает или пытается на исповеди обмануть своего духовного отца, — то он не получит прощения грехов. Духовный отец твой, властью ему данной от Бога, дает прощение грехов. Святитель Феофан Затворник говорит: «смиренный пастырь Церкви не своею властью дает тебе отпущение грехов, а делает это той же властью, которая в Самом Господе Иисусе Христе». Чьей властью действует пастырь Церкви, указывает и Сам Господь, давший ему эту власть. Господь сказал апостолам, а через них и пастырям Церкви: «что... свяжете на земле, то будет связано на небесах, и что разрешите на земле, то разрешено будет на небесах» (Мф. 18, 18). Вот какую исключительную, страшную власть имеет и какую ответственность несет на себе смиренный пастырь Церкви; этой власти не имеет никакой земной правитель, никакой земной властелин. Это власть Самого нашего Спасителя и Начальника нашего спасения, которую имеют пастыри Церкви. Но в том случае, если ты вздумаешь солгать на исповеди или что то утаить, — тогда слова пастыря могут разойтись с определением Самого Спасителя, ибо пастырь не знает, что ты солгал и сказал тебе «прощаю и разрешаю», но Господь не простил и не разрешил тебя, ибо Ему ведомо, что ты солгал на исповеди!
Но если ты на исповеди ничего не скрыл и откровенно признался во всем, то помни, что не в этом только дело. Принес ли ты ко Кресту и Евангелию покаянное сокрушение во грехах своих? Этого то у нас как раз часто не хватает, а ведь это так необходимо! Мне, грешному служителю Церкви, не раз приходилось, принимая исповедь кающихся, видеть как они оплакивали свои грехи — пред аналоем пол буквально был залит их слезами. Вот, как умеют каяться люди! А ведь часто на исповедь приходит человек с дремлющей совестью, не разбудивший свою душу; скажет по привычке несколько слов и отойдет не уврачевавшись... Владыка Антоний по этому поводу говорил: «если человек приходит на исповедь с такой дремлющей душой, без покаянного чувства и скорби о своих грехах, то состояние его души может оказаться печальнее и опаснее, чем у самого великого грешника, который тяжко согрешил, но скорбит и сокрушается о своих грехах».
Приходи же на исповедь с сокрушением, с сознанием своей вины, с сокрушением о том, как много ты нагрешил; вспомни, как Господь тебя Своим промыслом, Своей благостью, Своей державной Десницей останавливал, отводил от греха, а ты его Десницу отстранял, не слушал Его закона, не внимал Его предостережениям, и упорно грешил и грешил...
А если нет у тебя такого покаянного сознания и скорби — то принеси Господу хотя бы печальное сознание этой своей непокаянности. В этом кайся Богу. Согрешить то ты согрешил, а каяться не умеешь — так хотя это сокрушенно исповедуй, Господь и этого смиренного покаяния не отвергнет и дарует тебе благодать Свою.
Святые отцы говорят нам, что истинно кающийся — принося покаяние, — исповедует все и при этом дает Господу обещание исправить свою жизнь. Вот мы грешники, грехов у нас несчетное количество, но для того и дается человеку время говения, для того Церковь призывает его к усиленной молитве и посту, чтобы он, сосредоточившись, разобрался в своей душе, и увидев, осознал главный свой грех, свою главную слабость — почти у каждого она есть.
За время говения необходимо отдать себе отчет в том, что больше всего обременяет и связывает твою душу, чтобы, если духовный отец тебя спросит — в чем ты больше всего грешен, ты сразу смог дать ответ.
При этом, никогда не следует сомневаться в том, что каковы бы ни были наши грехи, как бы тяжко мы не согрешили, но, если мы искренно и сокрушенно исповедуемся, — то Господь, Который сказал: «приходящего ко Мне не изгоню вон» (Ин. 6, 37), и нас не изгонит и дарует нам милость и прощение. Аминь.