СЛОВО ПРОТОИЕРЕЯ СЕРГИЯ ГАНЬКОВСКОГО В НЕДЕЛЮ 27-Ю ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ.

Исцеление в субботу

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Русское слово «праздник» происходит, как ни странно, от слова «праздный», «порожний», «пустой», то есть не заполненный обычными повседневными делами, свободный от обыденного, каждодневного, всегдашнего. Праздник выделяется из всех прочих дней, из заурядного течения жизни, подобно тому как рабочая повседневная одежда выбивается от въевшейся в неё пыли и грязи, просушивается, очищается.

Праздник в человеческом обществе возник как явление религиозное, как исполнение заповеди Божией, которая предписывала через равные промежутки жизни останавливаться, оглядываться на пройденный путь, чтобы подумать об этом пути, чтобы среди суеты движения не забыть главного: куда и зачем мы идём. «Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай в них всякие дела твои, а в день седьмой — суббота Господу, Богу твоему; не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни вол твой, ни осёл твой, ни всякий скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих; ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и всё, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его». (Исх. 20, 8-11) Человеку нельзя было забывать, что он не только животное, живущее по законам животного мира, то есть едящее, пьющее и размножающееся. Нет, человек — прежде всего существо духовное, Бог предназначил его для Жизни Вечной. Поэтому среди суеты, забот и попечений материального мира он, если он и впрямь сын Божий, должен остановиться и вспомнить о своём Творце.

День седьмой — «суббота Господу, Богу твоему» (слово «суббота» происходит от еврейского слова «шабат» — покой). Таким образом, наше русское слово «праздник» вполне точно передаёт смысл заповеди Божией о покое в дни, посвящённые Богу.

Кажется, всё ясно: в церковный праздник ничем кроме молитвы заниматься нельзя. Можно только молиться, предаваться благочестивым размышлениям и посещать богослужение. И всё бы было просто и понятно, если бы шесть раз в Евангелии не рассказывалось о том, как наш Господь и Спаситель именно в день покоя, в субботу, совершал действия, которые ревнителей Моисеева закона — фарисеев приводили в ярость. У читателя Нового Завета может даже возникнуть мысль, что Господь будто бы нарочно исцелял и творил другие добрые дела именно в день покоя, как будто бы нарочно делал их на глазах фарисеев. Но ведь не назло же фарисеям Он это делал! Бог и зло — понятия несовместимые. Тогда для чего же? Почему столь явно и даже демонстративно нарушается, казалось бы, ясная заповедь Божия: «День седьмой — день покоя»?

Бог не отменил Закона после Воплощения Сына Божия. Господь Иисус Христос восполнил Закон. Он так и сказал Своим ученикам: «Не думайте, что я пришёл нарушить закон, или пророков: не нарушить пришёл Я, но исполнить» (Мф. 5, 17). Исполнить — значит, сделать полным, совершенным. И мы видим, как Христос Спаситель восполняет Закон Божией любви к человеку. Видим, как в субботу исцеляется расслабленный в Овчей купели, как в синагоге при большом стечении народа в субботу выздоравливает сухорукий, как в субботу делается зрячим слепорождённый, как в субботу же в доме начальника фарисейского, в самом, можно сказать, логове формальных ревнителей закона, избавляется от тяжкой болезни страждущий водянкой, как опять-таки в субботу воскресает, возвращается из гроба в жизнь четверодневный мертвец — Лазарь из Вифании. И вот сегодня мы вспоминаем исцеление женщины, согбенной в течение восемнадцати лет.

Закон дан Богом для человека, а не человек был создан для того, чтобы было кому исполнять закон. Закон не может быть причиной гибели человека. Закон не может быть причиной ущерба человеку. Господь прямо и ясно говорит Своим ученикам, а значит, и всем нам: «Суббота для человека, а не человек для субботы» (Мр. 2, 27). Поэтому, выполняя заповедь Спасителя, каждый из христиан должен знать, что он не освобождается в дни праздников церковных от исполнения добрых дел, от служения своим ближним, от работы Господу.

Казалось бы, и кости фарисеев давно истлели, откуда бы взяться тому, что Иисус Христос называл «закваской фарисейской», то есть лицемерию среди христиан? Однако не умирает этот злобный дух даже в Церкви Христовой, потому что никак он не умрёт в нашей душе. Судорожно держимся мы за формальное выполнение каких-то внешних правил, забывая, подобно фарисеям, «важнейшее в законе: суд, милость и веру» (Мф. 23, 23). Если бы это было не так, разве посмела бы наша прихожанка, наша сестра во Христе, упрекнуть другую нашу прихожанку за то, что та мыла полы в храме в воскресенье, в день причастия? Замечу в скобках, что убирают наш храм наши же сестры абсолютно бескорыстно, не получая за это никакого материального вознаграждения.

Мы готовы, как говорится, «с кашей съесть» мать многочисленного семейства, которая, при этом ещё и работая на производстве, регулярно посещает храм Божий, — только потому, что она, вопреки нашим непонятно откуда взявшимся представлениям, позволила себе стирать в церковный праздник. Стирать, заметьте, вернувшись из церкви! Вот и подумайте, чем мы отличаемся от тех же самых фарисеев.

Господь повелел нам «святить» день седьмой, освящать его молитвой, богомыслием, добрыми делами, а не предаваться в этот день бессмысленному безделью. Не дай нам Бог уподобиться фарисеям, «которые оставив заповедь Божию, держатся предания человеческого» (Мр. 7, 8), не дай нам Бог забыть строгое предупреждение нашего Спасителя: «Суббота для человека, а не человек для субботы»! Аминь.

13 декабря 1998 г. Храм священномученика Владимира, митрополита Киевского. Московская область, г. Королев,