СЛОВО СВЯТИТЕЛЯ ИННОКЕНТИЯ (ВЕНИАМИНОВА), МИТРОПОЛИТА МОСКОВСКОГО И КОЛОМЕНСКОГО (+1879Г.) В НЕДЕЛЮ 5-Ю ВЕЛИКОГО ПОСТА.

Дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей (Мк. 10, 37).

Так просили Иисуса Христа ученики Его Иаков и Иоанн.

Как странно слышать такое прошение от лучших учеников такого Учителя, который и словом и делом поучал глубочайшему смирению, и тогда, когда они, так сказать, уже совсем оканчивали свое учение!

Иисус Христос, на пути в Иерусалим, предсказывал им свои страдания и смерть: «Вот, мы входим в Иерусалим, говорит Он, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть, и предадят Его, язычникам, и поругаются Ему, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют Его». Но сии ученики, вместо всякого ответа, просят Его о том, чтобы Он сделал их первыми по Нем в Его царствии, и преимущественно пред всеми прочими учениками Его. «Дай нам, говорят они Иисусу Христу, сесть у Тебя одному по правую руку, а другому по левую во славе Твоей».

Тогда, когда бы, кажется, надлежало особенно просить веры и силы к несению крестов, которые они должны были встретить на пути своем, и помышлять о том, чтобы не быть последними между своими собратиям в предлежащем им подвиге, они уже просят о награде и славе, уготованных претерпевшим до конца, и домогаются первенства пред всеми!

Сколько человеческого в сем прошении Апостолов! И особенно, какими резкими чертами выражается здесь самолюбие человеческое! Но вспомним, братие, что это прошение учеников было еще до получения ими Духа Святого, т. е., как обыкновенных людей, естественных, невозрожденных, а всякой человек, как бы он ни был велик по мнению мира, но если он не имеет в себе Духа Святого, то он более или менее, но всегда самолюбив. Сия истина будет предметом нашего слова.

Какая сила заставляете людей действовать? Простое ли желание продлить свое существование как можно долее, или только нужда и необходимость в средствах существования? Нет! Человек выше таковой необходимости. Итак, что же побуждает человека действовать?

Если принять в соображение только ближайшие причины, побуждающие человека действовать, то они столь многоразличны, сколько люди между собою разнятся характером, нравственностью, образованием и мнением, и следовательно, таковые причины бесчисленны, необъяснимы; но мы поищем общих, главных.

В первобытном состоянии человека побуждением к действованию было то чистое, тихое и стройное стремление к блаженству высшему, которое Творец дал человеку вместе с его душою и бессмертием. Но по падении человека в чувственность, т. е. в нынешнем состоянии, люди действуют только по двум главным причинам, т. е. или по побуждению самолюбия, или по побуждению любви Божией; или сказать иначе, ныне во всяком человеке действует или дух самолюбия, или дух святой. – Немного надобно прозорливости, чтобы сказать, который дух преобладает ныне в людях. Но что есть самолюбие?

Самолюбие или себялюбие есть непреодолимая привязанность и влечение к собственному самоуслаждению. Быть самолюбивым, значит всегда и везде любить самого себя, желать себе возможного блага, искать и стремиться к наслаждениям и удовольствиям; словом, во всех своих действиях, более или менее, иметь в виду свое самодовольствие.

Под именем самолюбия здесь не разумеется одно только то своекорыстное и личное желание самодовольствия, которое все делает прямо только для одного себя, нет. Здесь разумеется вообще всякое побуждение и стремление человека, производимое не духом любви Божией, и потому самолюбие само по себе есть, так сказать, ни порок, ни добродетель; ибо оно может унизиться до самого грубого и животного хотения и возвыситься до того высокого самоотвержения, где человек для исполнения своих обязанностей не щадит даже жизни своей.

Из сего следует, что самолюбие, взятое в таковом пространном смысле, имеет многие качества: 1-е, оно имеет бесчисленные степени; 2-е, влияние его на дела человеческие чрезвычайно обширно; 3-е, сила и могущество самолюбия могут быть весьма велики и, наконец, самолюбие неотъемлемое свойство человека невозрожденного.

1-е. Самолюбие имеет многие степени. Степени самолюбия столь многоразличны, сколько люди разнятся между собою образованностью, просвещением и качествами сердца. Какое ужасное расстояние между самолюбием человека необразованного и между самолюбием человека просвещенного! Между самолюбием человека грубого и безнравственного и между самолюбием человека с душою возвышенною и сердцем нежным! Самолюбие первых так низко и так нечисто, что они, так сказать, шагу не сделают там, где не видят личной своей пользы, и сердце их так ограждено, опутано и загромождено любимыми их идолами, что никакой голос несчастного не проникает в него. Самолюбие человека дикого, правда, проще, и так сказать, естественнее, но оно весьма недалеко от побуждений животных, но чем человек просвещеннее и образованнее, тем самолюбие его выше и обширнее,чем он нравственнее и возвышеннее душою, тем самолюбие его чище и бескорыстнее.

2-е. Влияние самолюбия на дела человеческие обширно. Оно так далеко простирает свое влияние, что все намерения, все желания, все дела и даже все подвиги и добродетели человека невозрожденного суть ни что иное, как следствие и плоды самолюбия. Здесь не стоит говорить о тех самолюбцах, коих и самый мир называете нечистыми, как-то, всякого рода корыстолюбцах и сластолюбцах и проч., у коих, по выражению Св. Писания, чрево их есть Бог; (Флп. 3, 19) т. е., коих все действия имеют целью одну только чувственность, но мы посмотрим и на тех людей, коих мир достойно почитает титлом великих, например, на тех людей, кои своею деятельностью и гением двигали человечество к совершенству, и на тех, кои своими подвигами и самоотвержением спасали царей и царства.

Так, достославна память в потомстве таковых великих исполинов человечества! Но что было побуждением сих необыкновенных людей к совершению их подвигов? Всегда ли чистая и божественная любовь? И чужды ли они были самолюбия? Нет, не всегда! И если не о всех, то о многих из таковых людей можно сказать утвердительно что побуждением к действованию их были или слава и бессмертие, или благодарность человечества, или сердечное самоуслаждение своими подвигами. Правда, для человека с возвышенною душою что может быть лестнее и дороже в настоящем, как не громкие и благодарные отзывы современников! И что сладостнее в будущем, как не надежда жить в потомстве? И какое наслаждение земное может быть чище и выше удовольствия совести? Конечно, высоки и благородны сии побуждения, тем более, что они есть удел весьма немногих; но высоки ли они и пред Богом? Нет, все еже есть высоко в человецех, мерзость есть пред Богом (Лк. 16, 15), если оно не есть плод Духа святой любви. Все что, не есть плод чистой любви Божией, т. е. плод Духа Святого, то есть плод самолюбия; а всякое самолюбие есть всегда самолюбие, и как бы оно ни было чисто и высоко в глазах людей, оно всегда нечисто и мерзко пред очами Божиими. И какая бы причина ни побуждала человека к действованию, и как бы она ни была бескорыстна, но если это причина не есть чистая любовь Божия, изливаемая в сердце Духом Святым, то она есть самолюбие. Человек судит и ценит по действиям, а не побуждениям; но суд Божий не якоже суд человеческий. Но обратим наше внимание и на самые Христианские добродетели, и именно на те, за кои будет наградою уготованное царствие от сложения мира. Так! Благословен от Бога и человеков – питающий алчущих, дающий пить жаждущим, одевающий нагих, призревающий сирот и бесприютных, и посещающий больных и заключенных. Благословен таковой человек! Но всякая ли таковая добродетель бывает плодом чистой любви? Нет! Ибо весьма часто и очень много делаются таковые добродетели именно с тем намерением, чтобы за них получить сугубую награду, и временную, и вечную, Но тот, кто исполняете Христианские добродетели или из чаяния воздаяния, или во избежание наказаний, а не из чистой любви, тот действует из самолюбия, как наемник, как раб, и следовательно, он не есть еще сын и наследник Божий.

Итак, если и великие и бескорыстные подвиги и самые христианские добродетели весьма часто суть следствия и расчеты самолюбия, то какие наши дела могут быть чужды от влияния самолюбия, и кто из нас может похвалиться, что он не самолюбив?

3-е. Сила самолюбия велика. Самолюбие столь сильно и могущественно, что кажется нет трудностей, которые бы человек не согласился перенести для удовлетворения своих желаний. Сверх весьма многих такого рода примеров, мы взглянем на упоминаемых иыне учеников Спасителя. Когда они изъявили свою просьбу пред Иисусом Христом, Он спросил их: можете ли пити чашу, юже Аз пию, и можете ли креститься крещением, им же Аз крещаюся?

И ученики тотчас отвечали Ему: можем, т. е. они готовы были испить ту чашу страдания и смерти, которую мог испить до истощения только один Богочеловек. Кто не видит здесь, что они не из чистой любви к Спасителю и любви к истине решались страдать и умереть, но именно для того, чтобы только удовлетворить своему желанию – быть первыми в царстве Славы?

О! Как далеко простирается сила самолюбия! И как сильно его действие! Когда и самые светильники мира, в начале своем, без силы Духа Святого, не были чужды мрака самолюбия, и даже те могущественные люди, которые имели власть изгонять бесов и исцелять всякие болезни, не могли без силы Духа любви исцелиться от сего недуга самолюбия и изгнать из себя сего нечистого духа мира: то кто из людей обыкновенных чужд самолюбия?

4-е. Наконец, самолюбие есть неотъемлемое свойство человека невозрожденного. Оно так, неизгладимо для собственных сил человека, что никакие усилия не истребят его. Все высокое просвещение и самая глубокая премудрость и философия человеческая могут только очистить, утончить, возвысить и облагородить самолюбие, но не истребить его, ибо самолюбие сменяется и уничтожается одною только Божественною любовью, которая уже не есть плод усилий ума человека, но и плод Духа Святого. Самолюбие исчезаете только там, где человек уже совершенно забываете себя и действует прямо из чистой любви к Богу, истине и ближнему, и где он готов пожертвовать всем своим спокойствием, своею жизнью, своею славою, своими надеждами и даже своим вечным спасением, если бы это было нужно. Здесь мы представим в пример великого Моисея. Бог, во гневе своем на неблагодарный и жестоковыйный народ еврейский, говорит, Моисею: поражу и смертию погублю сей мятежный род. И сотворю тебя в язык велик и мног паче нежели сей (Чис. 14, 12). Кого бы не польстило такое великое обетование и благословение Божие? Но Моисей говорите ко Господу: Молюся ти, Господи, согрешиша людие сии грех велик, и ныне остави им; аще ли же ни, изглади меня из книги Твоея, в нюже вписал еси. Какое высокое и чистое самоотвержение! И вот только в сем действии нет и следа самолюбия. Но как редки таковые Моисеи!

Итак, какое же побуждение к действованию остается для весьма большой части людей, или вообще для массы людей, если но самолюбие? Да, и отнимите от и их самолюбие, чем тогда будут люди? Это будут какие-то неопределенные живые машины, или неподвижные, или движущиеся без цели соображений, наудачу; отнять от человека его самолюбие и не дать ему другого побуждения, значить, поставить человека на степень животных. И потому-то для человека, пока он но получил Духа Святого, точно так, как получили Его Апостолы, самолюбие есть неотъемлемое и необходимое его свойство. Самолюбие своими надеждами и своими мечтами возбуждая деятельн ость человека, не говоря, что оно поддерживает, его существование, оно ведет его к возможному на земле совершенству и благополучию, и даже, если оно по возможности чисто, то оно может быть средством к получению Духа любви Божией.

После сего надлежало бы сказать о действии любви Божией; но, оставя это до другого времени, скажем только, что самолюбие до того может уменьшить и сжать сердце человека, что в нем может поместиться одно только я. Но любовь Божия до того может, так сказать, расширить сердце человека, что оно может и готово вместить все существа, какие бы оно ни встретило, и своею чистою теплотою согревать их так, как кокошь согревает птенцов своих.

Итак, братие! Если сила и влияние самолюбия на человека так велики, то каким духом мы руководимся? Духом ли Божественной любви, или духом самолюбия?

Ответ очень незатруднителен. И потому воспользуемся следующими советами: действует ли кто из нас для блага общего и благотворит ли только из чаяния награды небесной, то да не ослабевает в деле своем, но да усугубляет свои добродетели, и Отец любви наградит его Духом любви Божественной. Трудится ли кто и исправляет свои обязанности только из чаяния земной награды, да не обленится в деле своем, но да делает ревностнее, и Отец всякой Правды воздаст ему силы действовать и для награды небесной. Но тот, кто действовал и трудился только лично для своего самодовольствия и слишком в тесном круге, тот да потщится расширить круг своего действия и для блага других.

И наконец, тот, кого самолюбие побуждало уклоняться от пути правого и унижать себя, может быть, до самой грубой чувственности, тот да не коснит в сем состоянии, но да постарается очищать, возвышать и облагораживать свое самолюбие. Но всякий из нас, на какой бы кто ни был степени самолюбия, да смиряется пред Великим и Святейшим Богом, ибо смирение и сознавание своего недостоинства есть самое могущественное средство к привлечению Духа Святого. Добрее ли, беспорочнее ли кто других, да не превозносится своею праведностью и да не мечтает о себе, что он несть якоже прочии человецы, как говорил Фарисей, который при всех своих добродетелях осужден за его тщеславие. Чувствует ли кто себя нечистым и бедным внутренне, да смиряется пред Богом, якоже мытарь, и да молит Его о ниспослании силы и света духовного.

Господи! Очисти, освяти и вознеси нас силою Твоею! Аминь.

1838 г.

 


.