СЛОВО СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА КИРИЛЛА (ГУНДЯЕВА), МОСКОВСКОГО И ВСЕЯ РУСИ В ДЕНЬ ПАМЯТИ СВЯТЫХ ПЕРВОВЕРХОВНЫХ АПОСТОЛОВ ПЕТРА И ПАВЛА

СЛОВО СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА КИРИЛЛА
В ДЕНЬ ПАМЯТИ СВЯТЫХ ПЕРВОВЕРХОВНЫХ АПОСТОЛОВ ПЕТРА И ПАВЛА.


Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

День памяти святых первоверховных апостолов Петра и Павла имеет очень большое значение для всей Церкви — для понимания Церковью ее предназначения, смысла ее служения. Вот почему этот праздник с глубокой древности окружался особым литургическим почитанием — в частности, подготовка к празднику связывалась с со­блюдением поста.

Действительно, жизнь первоверховных апостолов, их мучениче­ская кончина открывают внимательному читателю Евангелия под­линный смысл того, что есть церковное служение. Апостолы — это свидетели. Господь послал в мир этих свидетелей, с тем чтобы они, как свидетели, говорили правду — правду о Нем, правду о Его миссии, правду о Его слове. Но совершенно особым образом это свидетель­ство стало воздействовать на сознание людей тогда, когда апостолы возгласили весть о Воскресении. Собственно говоря, все служение апостолов и сводилось к этому свидетельству о Воскресении, потому что если бы не Воскресение Спасителя, то вся евангельская пропо­ведь превратилась бы в еще одну попытку рационального устроения человеческой жизни.

Почему же требовалось свидетельство о Воскресении? А потому, что с самого начала все силы зла были брошены на то, чтобы люди в Воскресение не поверили. Нельзя было не верить в Самого Спаси­теля, ведь Он ходил на земле вместе с теми, к кому позже была об­ращена проповедь апостольская. Многие Его помнили и знали, знали Его Мать, Его родных, Его апостолов. Невозможно было отрицать Его существование, как невозможно было отрицать чудеса, которые Он совершил. Но вот что удивительно: даже когда Спаситель жил и совершал чудеса, Его спрашивали: «Какой силой Ты это делаешь?» И, чтобы люди не приняли Его чудес, некоторые говорили: «Он со­вершает чудеса силой веельзевула, князя бесовского» (см.: Мф. 12, 24).

Чудеса не всех убеждали, но факт Воскресения не мог не поразить сознание людей и не стать свидетельством того, что слова Спасите­ля — это Божественные слова, Его учение — это подлинное Боже­ственное откровение, а Он — Сын Божий, Христос, Избавитель мира, как свидетельствовал о том в Кесарии Филипповой первоверховный апостол Петр (см.: Мф. 16, 16). И для того, чтобы люди не поверили в Воскресение, стали распространять слух о том, что ученики украли Его тело.

Наверное, мало кто поверил этой совершенно фантастической ги­потезе: как можно было украсть тело группе испуганных, измучен­ных людей, которые в страхе бежали с Голгофы? Даже самый вер­ный апостол Петр — и тот отрекся. Как могла эта небольшая группа измученных и испуганных людей извлечь тело, которое охранялось стражей? А законы Римской империи были суровы — тот, кто нару­шал закон воинский, тут же умерщвлялся. Невозможно было украсть тело на глазах стражи, отвалив тяжелейший камень. И те, кто гово­рил, что тело украли, конечно, сознавали свою слабость, да и видели, что людей не убеждают эти лживые слова.

И тогда для того, чтобы весть о Воскресении не распространялась, гонение было обращено на самих свидетелей Воскресения — на свя­тых апостолов. И Послание к Коринфянам, отрывок из которого мы сегодня слышали, свидетельствует о тех страшных испытаниях, через которые прошел апостол Павел: трижды был побиваем палками, пя­тикратно получил по сорок ударов без одного (см.: 2 Кор. 11, 24-25). И побивание камнями, и опасные путешествия, и клевета, и кораб­лекрушения; и пребывание в море почти сутки без всякой надежды спастись во время шторма, и разбойники на дорогах, и гонения от властей, и гонения от лжебратии — в этой жизни как бы не было ни­чего светлого, не было ничего такого, к чему стремится сознание лю­бого человека. Не была никакой радости земной: пот и кровь, и стра­дания, и муки, и крыши над головой нет, и средства к существова­нию — лишь то, что приносила работа, совершаемая апостолом: он кормился, делая палатки. И, несмотря на эту жизнь, исполненную страданий, он нес миру свидетельство а Воскресении — так же, как и первоверховный Петр. Их жизни заканчиваются трагически: Пет­ра распинают вниз головой при императоре Нероне в Риме, а Павла усекают мечом.

Казалось бы, что это за жизнь? Жизнь неудачников, несчастных: ничего не имели — ни богатства, ни славы, ни денег, ни власти. Даже братья, которых апостол называет лжебратьями, — и те не понима­ли их свидетельства. И наконец, как сказал бы сегодня испытующий, критический разум современника: «Где же Бог? В ответ на такое стра­дание — не лавры, не почет, а мученическая смерть».

Мы не знаем тех, кто распинал Петра. Мы не знаем имен тех, кто побивал палками и камнями и обезглавил апостола Павла. Но мы знаем имена учеников Христа и постимся перед днем их памяти, го­товя себя к встрече со святыми первоверховными апостолами, пото­му что они совершили великое чудо — они победили страдания, они победили саму смерть, они до нас, людей ХХI века, донесли весть о Христе Воскресшем. И мы собираемся в храмы, потому что мы ве­рим в Воскресение —оно было, и никакие попытки сказать, что это не так, не убеждают человека, который через апостольскую пропо­ведь и разумом и сердцем воспринимает весть о Христе Воскресшем. А если Христос воскрес, значит, все то, чему Он учил нас, — это не человеческая мудрость, это не результат человеческого рассуждения или жизненного опыта, но это слово Божие, это прямой канал связи с вечностью, это то, что возвышает человека над его физическим бы­тием и превращает в небожителя.

Этот Божественный закон, слова Христовы, Его нравственная проповедь укоренились силой святых апостолов, их преемников и всей Церкви. Ибо Церковь продолжает служение апостолов, Церковь продолжает свидетельство о Воскресении, утверждаясь в человече­ской истории и человеческой культуре. И мы знаем из той же исто­рии, что когда люди не отказывались от Бога и от Его нравственного закона, когда они устрояли свою жизнь по заповедям Христа Вос­кресшего, эта жизнь наполнялась глубочайшим смыслом и внутрен­ней силой, которая делала человека действительно могущественным, способным побеждать все внешние обстоятельства, как побеждали их святые апостолы, как побеждал апостол Павел, оставивший нам свидетельство о муках своей жизни. Божественная сила, входя в ра­зум и сердце человека, преобразует этот разум и это сердце, возвы­шает человеческую личность и наполняет человеческую жизнь — временную, земную, ограниченную — вневременными бесконечным смыслом.

Когда люди полагали христианство в основу своей личной и об­щественной жизни, когда они на нравственном основании христиан­ского послания созидали культуру, то эта культура преобразовывала общество. Сегодня мы совершаем воспоминание о святых апостолах в центре Северной столицы — в историческом кафедральном соборе Санкт-Петербурга, в Петропавловской крепости. Мы видим вокруг себя это дивное великолепие, которое созидалось потому, что в серд­цах людей сохранялся Божественный закон. И этот закон не может не реализовываться и внешне — в прекрасных образах, в дивном твор­честве, в рукозданной человеческой красоте, потому что Божествен­ная красота является основанием и движущей силой любой красоты, которую создает человек, — и красоты внутренней жизни, и красоты человеческих отношений, и красоты окружающего мира, который под влиянием нравственной силы художника становится фактором огромного воздействия на духовную жизнь человека.

В наше время многие не верят в Воскресение. Не верят просто по­тому, что не думают; не верят потому, что заняты другим: ведь так много дел, мы с утра до вечера заняты, мы думаем о том, как бы нам больше заработать, как нам получить лучшее место, как прове­сти свободное время, какие вещи купить... Наше сознание сдвинуто, наш взор обращен куда-то в сторону, на периферию. Мы не видим главного перед собой, потому что не верим или не знаем о Христе Воскресшем. Сегодняшний день — день памяти о подвиге святых апостолов — помогает нам многое понять и о многом задуматься. И важна знать, что в результате этих размышлений Господь силен изменить нашу жизнь, наполнив ее Божественной правдой, Своим светом и смыслом. Аминь.

   

Сказано в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. 12 июля 2010 г.